Рецензия на сборник «Новости женского рода» : сборник женской прозы / автор-составитель Светлана Василенко. — М.: Союз российских писателей, 2021. — 400 с. (читать сборник в библиотеке журнала)
Вышел в свет новый сборник женской прозы, составленный известным прозаиком Светланой Василенко. Его название «Новости женского рода» берёт начало от одноимённого рассказа Надежды Ажгихиной. Сборник с участием сорока пяти современных женщин-писательниц не просто рассказывает о женщинах, умеющих по-своему переживать трудности, но также показывает и неожиданные качества женского характера, проявляемые в последние пандемические времена.
Вот, например, героиня рассказа Надежды Ажгихиной Вика во время пандемии не только не потеряла свою жизнестойкость, а, наоборот, сумела выйти на новый жизненный уровень. Возможно, так случилось потому, что она «всегда верила в судьбу. В то, что самые трудные ситуации подчас разрешаются самым неожиданным образом и потери оказываются не потерями вовсе, а восхождением на некий новый виток». От участи одинокой мамы с ребёнком она перешла в статус человека-профессионала высокого профиля. «Так Вика стала коучем. К ней приходили бизнесмены и их родственники, дизайнеры и блогеры исключительно по рекомендации и строго в назначенное время». Конечно, тема успеха в весьма неуспешное для большинства людей время в литературе не нова. Новизна авторского взгляда здесь не в том, как героиня добивается успеха, а в том, как, будучи пресыщенной успехом, избавляется от этого чувства пресыщения. И именно в таком избавлении, переходя на новый жизненный виток, обретает новое чувство свободы. В мире людей редко у кого возникает желание добиться внутренней свободы путём избавления от вроде бы внешних успехов и благополучия. Разве что у царя Сидхарты такое было… И здесь женская черта характера удивительным образом перекликается с легендарной мужской…
Обычно говорят, что каждому по его вере даётся. Все мы помним, как в период пандемии многих охватывала паника. И в панике этой творились порой самые несуразные вещи. Страх преобладал над разумом. А кто-то верил в то, что он неуязвим, и оставался неуязвимым. Такое вот чувство сомнения и веры в период опасности мастерски передаёт в своём рассказе «Маша и Бог» составитель сборника Светлана Василенко.
Мистическая ткань ее рассказа как бы ненароком касается такой женской черты как сердобольность. Сердобольность, перерастающая в страх. Героиня рассказа Маша жалеет лежащего на холоде не известного ей мужчину. Боясь, что человек может замёрзнуть, поднимет его и вытаскивает на себе из безлюдного места… Потом, когда она запирается в своей избушке, спасённый начинает ломиться в её дверь… Вепрь? Оборотень? Кого она спасла? И выпало время спасаться самой. Тут-то и начинается противоборство между высшей спасительной силой и наличием веры в неё. Веры беззащитного человека — девушки Маши. «Она слушала глухие удары топора и не знала, что делать, а он бил и бил с нечеловеческой силой, и уже прорубил себе щель в двери, и в щель закричало и заухало из темени уже совсем нечеловеческое. Похожее на рычание зверя: «Отк-Рррой!» И Маша рухнула на колени перед иконами в углу: ««Господи! Прости меня! Спаси меня! Помоги мне, Господи!» И наступила такая тишина, как будто на земле, кроме Маши и Бога, больше никого не было.»
Безусловно, и сама стилистика автора здесь завораживает, держит в напряжении, втягивает читателя в процесс сопереживания. У женщины душа чуткая, умеющая сопереживать как реальному наваждению, так и увиденному во сне счастью: «Проснулась я в небывалом счастье, по уши влюбленная не просто в поэта, а в 22-летнего парня по фамилии Маяковский, который тоже, оказалось, ко мне неравнодушен: к самому Пушкину в гости водил!». И об этом чудесном сне можно узнать в рассказе того же автора под названием «Мой бойфренд Маяковский».
Своеобразный взгляд на постковидный период с его локдаунами проявился и в характере вдовы Аделаиды из рассказа Лидии Григорьевой «Золотая вдова». Женщина, не умеющая ничего готовить, зато умеющая любить, сумела изобрести чудесный пирожковый бренд для своего избранника:
«Золотая вдова» — эта Аделаида. Права она оказалась во многом. Вот и оперы Рудольфа стали исполнять чаще. Не для того ли и пирожки пеклись, истекая соком, как голодные студенты слюной. У пирожковых «Рудольф» стали появляться франшизы. А в самом «Мажоре» выносили это модное блюдо под увертюру из его новаторской оперы.
Многим в этот период приходилось менять и свою профессию, и свои представления о жизненных ценностях. В каких-то случаях ценности эти выглядели далеко не благообразно и даже низменно. Именно на такое качество приспособленческого характера делает акцент Лидия Григорьева в рассказе «Большая квартира». Женщина Тина без всякой симпатии к избранному партнёру, оценивающая его по разбросанным крошкам на столе, размышляет о предстоящей с ним жизни: «А сама подумала: — Главное, квартира большая, с балконом и лоджией. В пандемию это особенно важно. Вдруг опять локдаун объявят, будет, где разгуляться и воздухом подышать. Сразу двоих подряд родить можно. Ведь уже и так старородящая. Пора бы уже. А крошки со стола сметем, это мы умеем не хуже всего остального».
С огромным интересом читается пронизанный мистикой и колдовскими мотивами рассказ Марии Брегман «Баба Тоня». Тема шаманства и некой сверхъестественной силы особо привлекательна. Создавая образ бабы Тони по прозвищу Шаманиха, автор наделяет свою героиню необыкновенным даром целительства и уже от первого лица, наблюдая за обрядами, сотворяемыми Шаманихой, как бы пытается проникнуть в тайну её заговоров и шептаний. С изумительным талантом живописания Мария Брегман с первых же строк рассказа создаёт магическую и несколько ужасающую картину взгляда на происходящее: скрюченный мужик и баба Тоня над ним с топором: «… вижу: лежит он на пороге, рубашку завернул, а баба Тоня рядом стоит с топором. В одной руке топор, а в другой веточки держит; то ли березовые, то ли дубовые. Кладет их ему на поясницу и начинает на нем рубить топором. Порубила, молитву приговаривая».
Есть в этой картине ожидание чего-то страшного… Но ужасного не происходит. Ворожба сотворяет чудо спасения, в котором баба Тоня никому не отказывала. Оно и на этот раз случилось: «По кругу по кругу…» — слышу, она говорит и пальцем по стене круг рисует. Потом вышла из дома, в печь на улице положила те веточки, порубленные, и сожгла. Мужчина встает и кланяется бабе Тони в ноги: «Спасибо тебе. Прошло у меня всё».
Автору с удивительной магией иносказания удаётся передавать штрихи неоднозначности, свойственные человеческой натуре. Обладающая даром исцеления баба Тоня может и порчу наводить. Сила ведь, она – как маятник: куда качнётся: «Раньше, особенно в деревнях, часто такое было. Помню я, как бабушка рассказывала, что выходит она на порог дома своего утром рано, а у нее около порога бетон лежал, чтобы грязи не было. И видит: в центре дорожки бетон лопнул и вырос за ночь красивый цветок ярко-красного цвета. Бабушка быстрее сорвала его и выкинула. А соседка выходит и говорит ей: «Что ж ты, Маруся, сорвала цветок, это же я тебе для хороший жизни посадила». Много раз бабушка мне эту историю рассказывала, только и правда, после того, как цветок она сорвала, посыпались на ее семью несчастья…».
Ещё и о многих других притягательных моментах действа бабы Тони можно узнать в рассказе. И надо заметить, что сама стилистика Марии Брегман не менее обворожительна, чем заговоры Шаманихи. И звучит лейтмотивом здесь основная мысль, что в женщине есть всё — от Бога до дьявола.
Тайная сила женщины всегда непостижима. К высшим божественным силам благотворения устремляется и героиня Марии Шептуновой в рассказе «Светлое воскресенье». Героиня рассказа Ираида, как и многие во времена пандемии, не имела возможности лечить свои недуги. Ведь все были заняты исключительно одной болезнью — «ковидом». И всё же, хотя бы виртуально, она пытается принять участие в Пасхальном богослужении: «Ну вот… Вот и всё. Я вполне приготовилась к началу пасхального богослужения. Теперь остается только ждать. К тому же не так уж и долго. Главное — прежде времени не подняться, не вскочить с постели, а терпеливо лежать, терпеливо, старательно лежать до последнего, а то ведь снова голова заболит и ноги начнут отекать еще сильнее и тогда может сорваться мое посильное виртуальное болезненное участие в Пасхальном богослужении». Так думала Ираида, придирчиво оглядывая место, где ей предстояло встретить Пасху… «Не бойся, малое стадо!» — вспомнила Ираида. — Не бойся. Не бойся. Нечего нам бояться. Кроме греха, нам бояться нечего… Не предназначены мы для жизни на земле. Потому мы так и несчастны здесь, что нам дан залог Неба и образ Бога».
Автор проникновенно проводит линию женского характера — от упования на своё болезненное состояние до желания не на небе, а на земле помочь страждущему: «Она не стала уносить с подоконника свою лампаду. А что, если в доме на той стороне дороги кто-то тоже вот так вот подойдет к окну в светлой и, на первый взгляд, одинокой радости?.. Пусть он увидит в окне мерцающий огонек лампады. Тогда он скажет: «Христос Воскресе!» — и будет знать, что с той стороны дороги кто-то отвечает ему».
Такую черту женского характера, как умиротворенность, ярко обозначила в своём рассказе «Холерный бунт» Галия Мавлютова. Автор здесь под понятием «холеры», конечно, имеет в виду «ковидную» эпопею и повествует о том, как превозмогала все её трудности чудесная молодая женщина Саша, работающая в салоне красоты: «Мы познакомились ещё до холеры. Светящиеся счастьем и молодостью глаза в ореоле белокурых волос смотрели на меня с восторгом. Всё было хорошо в этой молодой женщине! Бесхитростный взгляд, наивность и брызжущая во все стороны радость. В современном мире так мало естественной радости, и любое проявление искренности вызывает волнение, словно вдруг встретилась с чудом». В непростое время испытаний, коснувшееся людей самых разных профессий, особенно удивительными казались встречи с людьми неунывающими: «Когда-нибудь вирус надоест человечеству, тогда и карантин снимут. А что у нас с салоном? — Салон пока закрыт. Когда откроют — неизвестно».
Переживая эту неизвестность, героиня рассказа Галии Мавлютовой, несмотря на все потери, оказывается натурой не сломленной, сумевшей достойно принять все невзгоды и найти из них собственный выход в состояние внутреннего спокойствия: «В Сашином голосе слышалось умиротворение. В нем не было печали. Холера отодвинула всё ненужное. Коронавирус жестко обошелся с людьми. Молодая семья лопнула под его натиском. Не выдержали супруги испытания кандалами».
Темой удивительного ребёнка привлекает и рассказ Натальи Рязанцевой «Детство и отрочество Юрия Борисовича Рязанцева, описанные его сестрой Наталией». Людям нашего поколения, не знавшим войны, сложно себе представить, как при всех этих ужасах женщины ещё могут рожать и растить детей. Но мальчик Юра был особенным: под грохот снарядов он не плакал, а спокойно спал. Взгляд сестры на появление братишки тоже особо трогателен: «Когда его принесли в голубом одеяле и положили на стол, и он занял всю нашу небольшую чужую комнату, я догадалась окончательно, что он живой. «Вот так подарочек!» — подумала я и на всякий случай стала держаться от него в сторонке. Я его боялась. Вокруг стола с голубым одеялом, кроме мамы и бабушки, всегда крутились какие-то тетки с хриплыми ярославскими голосами, сильно окая: «Молоко, война, молоко, война, Москва…» А над нашей комнатой как раз стояла зенитка, и потолок у нас протекал, сыпалась штукатурка….
Как объявляют воздушную тревогу, мамаши хватают своих детей и в подвал, и там, в кромешной тьме, все дети хнычут, а наш спит».
Всё в этом мире и удивительно, и чудесно, и странно… И порой невыносимо… Но женщина способна всё это вынести и пережить, потому что только ей присуще особенное чувство — материнская любовь.
Разные аспекты любви, ненависти, сострадания, безрассудства и прочих проявлений женской натуры в неординарных жизненных ситуациях раскроет своему читателю сборник рассказов «Новости женского рода».
И, как утверждают его составитель Светлана Василенко и автор одного из рассказов сборника Надежда Ажгихина, — «Русские писательницы расширяют границы познания мира».
Вера Линькова
Источник: «Форма слов»
Вера Линькова родилась в Казахстане на станции Уш-Тобе, Талды-Курганской области. Окончила факультет журналистики МГУ. Была автором и ведущей передачи для подростков с трудными судьбами «Поверженные короли» на радио «России». Член Союз российских писателей. Автор поэтических сборников «Видение в городе нищих», «Бабочка в часах», Босая жемчужина», а также книг для детей и подростков «С глухарём поговорю», «Царевна Морошка», «Съел павлин горячий блин» и др. Автор книг по АРТ-педагогике: «Алина в царстве Существительном», «Учись читать с птицей БУ», «Превращение Лейки–Грамматейки в частицу НЕ», «Поиграем в Биномку» и др. Золотая медаль первой народной писательницы на портале «Народ.ру» — 2000-ый г. Лауреат многих международных литературных конкурсов. Автор многолетней интернет-рассылки «Письма в облака незнакомому любимому человеку». Руководитель детской литературно-художественной студии «Биномка».
Commenti