Текст: Елизавета Разинкина
Все началось на Гороховой улице, в центре Петербурга. Мы с мамой жили там вдвоем. В одной комнате был деревянный пол с ромашками (почти на всех почему-то выходило «не любит»), на кухне — красная кушетка, плита и стол. Холодильника не было, душа тоже. Однажды зимой мама заболела, отвезла меня к папе и бабушке с дедушкой, а сама закрылась в холодной мансарде и начала писать сказки. Кажется, только тогда я осознала, что моя мама — писательница. Но на самом деле все началось гораздо раньше.
Валентина Степановна Кизило родилась в городе Зоринске, а жила в поселке Байрачки — в Луганской области, за пазухой Советского Союза. «Зори», «буераки» (предположительно такая этимология у Зоринска и Байрачек) вместе с крепкими тополями, тонкими яблоньками и шуршащими в балках змеями — должно быть, этот мир окутывал, как разноцветный лоскутный плед, убаюкивал шепотом камышей и сообщал нечто важное о природе мира. И несмотря на то что в 17 лет она переехала в Ленинград, это знание из детства оставалось с ней, и она перенесла его в свои «Сказки Гороховой улицы». Одна из сказок — «Дикие гуси».
Гуськовы — пара давно женатых людей, существующая в мире со сложившимся укладом и полным холодильником, пока утопию (или антиутопию) не нарушает любовница. В герметичный мир квартиры с яркими обоями и камышами в вазе вдруг вторгается мелодичный звонок. Под дверью стоит любовница — со своими надеждами. Да и обои у нее свои: голубые в розовый цветочек. Гуськовым предстоит принять по-гамлетовски раздирающее душу решение: быть или не быть, уйти или остаться, отпустить или удержать.
Пьеса «Дикие гуси» держит прежде всего ритмом — отточенным, бойким, захватывающим, отстукивающим мерно, как печатная машинка или старинные часы. На смену одной острой реплике приходит следующая, не переводя дыхания, перемежаясь только звонком в дверь, также исполняющим свою партию. Время, вперед. Говорят, что хорошо написанный диалог — это тот, в котором каждая фраза двигает сюжет. «Дикие гуси» на этом диалоге построены.
Фактуры здесь также сполна — от деталей интерьера и судьбы уехавшего в Америку сына до цитаты из хита Аллы Пугачевой «Без меня тебе, любимый мой…». Широта образов, глубина реплик — Рая и Петя общаются друг с другом, словно раньше толком и не разговаривали. И каждому обязательно нужно высказать свое. В 1929 году Михаил Бахтин писал о понятии полифонии Достоевского — многоголосии героев, находящихся в вечном диалоге-споре. «Одинаково авторитетные идеологические позиции» едва ли пересекаются друг с другом — это разговор ради разговора, ради того, чтобы проговорить наболевшее. Рая выскажет всё о Пете и его любовнице, ее обоях в цветочек и мышиной сущности. Петя — о своем одиночестве, отъезде сына и нелепости судьбы. Любовница также выскажется — то осторожными, то настырными звонками в дверь. Каждый при своем, у каждого — свое энергичное движение. Об одном из спектаклей Юрия Бутусова критик Марина Дмитревская написала «театр тотальной рефлексии» — этот термин можно применить и к «Диким гусям».
Вселенная Раи и Пети — образец герметичности и нерушимости. Рая «свила гнездо», а «Петруша» в нем уютно разместился, словно Илюша Обломов в Обломовке, где «все дышало тою же первобытною ленью, простотою нравов, тишиною и неподвижностью». Кажется, этот складный и ленивый мир ничто не способно разрушить. Да и так ли это возможно на самом деле? Была ли, есть ли эта самая любовница? Может быть, в дверь звонит не она, а ошибшийся подъездом заезжий гость? В любом случае, любовница здесь — только повод, триггер, запускающий процесс, как курок ружья (ведь должно же оно выстрелить!). Словно Годо из известной пьесы Сэмуэля Беккета, она — объект вне поля зрения, которого герои «активно ждут». И за это время решается их судьба.
Пьеса «Дикие гуси» вошла в сборник «Сказки Гороховой улицы», много раз печаталась, по ней ставили радиопьесу, делали читки актеры — текст в этом смысле универсален и удобен для работы. Живая и харАктерная сама по себе, пьеса одновременно гибкая, податливая, открытая к интерпретациям и диалогу. В каком-то смысле — как народная песня, в которой каждый находит свою боль и свою радость.
Летят гуси
Русская народная песня
Летят гуси в дальние края
Там живет зазнобонька моя
Мне б ее обнять-поцеловать
Да о свадьбе с ней потолковать.
Летят гуси в дальние края.
Там остались все мои друзья.
Мне бы с ними выпить-закусить,
Да о том-другом переспросить.
Летят гуси в дальние края.
Там работка тайная моя.
За работку мне почетный ранг.
Столько платят, что не лезет в банк.
Летят гуси в дальние края.
Посмотрите, где они, где я.
Ничего, я крылья отращу
И с гусями вместе улечу.
(цит. по Гила Лоран. Антология жанра. Voila)
Comments